70 YEARS OF VICTORY

ДО ПОСЛЕДНЕГО ДЫХАНИЯ

Памяти наших прадедов, дедов, отцов и старших братьев,

памяти вечно молодых солдат и офицеров Советской Армии,

павших на фронтах Великой Отечественной войны.

Владимир Аврущенко

(родился в 1908 году)

погиб на Юго-Западном фронте

в 1941 году

Присяга

Советского Союза гражданин –

Я клятву нерушимую даю:

От волн каспийских до полярных льдин

Беречь большую Родину мою…

На верность присягну СССР,

И голос сердца для врага – грозой.

Передо мной Чапаева пример

И подвиг героический Лазо.

Не сдав ни пяди дорогой земли,

Они дыханье отдали стране,

Их образы сияют нам вдали,

Их клятва раздается в тишине.

Германцев гонит легендарный Щорс,

Комбриг Котовский принимает бой,

И к Феликсу чекисты на допрос

ведут шпионов полночью глухой…

Клянусь твоею памятью, Ильич,

Твоей, Отчизна, клятвой боевою –

Я пронесу родных Советов клич

В стальном строю, в цепи передовой.

23 июля 1941

Джек Алтаузен

(родился в 1907 году)

погиб в бою под Харьковом

в 1942 году

Мать

Ей не спится, что-то сердце ноет,

Ломит грудь, а ночь темным-темна,

Звезд не видно, зимний ветер воет,

И, куда ни глянь, везде война.

Стонет явор за окном уныло,

Кот мурлычет в сонной тишине.

Пусто в хате. Мужа схоронила,

А сыны? Где ж быть им – на войне.

Двое шлют ей радостные вести.

Хоть и горько дома жить одной,

Но за старших двух душа на месте,

Только младший – жив ли он, родной?

От него ни писем, ни открытки.

Где он? Что с ним? Полночь. Спит село.

Услыхала кашель у калитки.

Встала: «Ну, кого там принесло?

Эх ты горе, так и не уснула…»

Дверь раскрыла, ветер валит с ног,

Вышла и руками вдруг всплеснула:

Младшенький, родименький сынок!

Обняла, к лицу его припала,

И стоял, обросший бородой,

Тот, кого в тазу она купала,

Мыла чистой тепленькой водой.

Дрожь в ногах, все старость и простуда.

Затопила печь, накрыла стол.

- С фронта, милый, как же ты, откуда?

Отпустили?

- Нет, я сам ушел.

Сам ушел! – Он повторил и замер.

Повторил, не пощадил седин.

Как чужие, встретились глазами,

И отвел лицо в сторонку сын.

Долгим взглядом мать его пытала, -

Страшен долгий материнский взгляд, -

А потом беззвучно прошептала:

- Будь ты проклят, уходи назад!

Есть у нас свои законы жизни:

Мы в боях фашистских бьем зверей,

Кто изменит в этот час Отчизне, -

Того ждет проклятье матерей.

1942 год

Хусен Андрухаев

(родился в 1921 году)

погиб на фронте в 1941 году –

окруженный гитлеровцами,

подорвал их и себя связкой гранат.

Ему посмертно присвоено

звание Героя Советского Союза.

(Перевод с адыгейского)

Я для врагов всегда найду

Слова, разящие, как пули,

А для друзей я славлю труд,

Чтоб, словом добрым помянули.

И я пою, чтоб никогда

Не ведали друзья печали.

И эту песню в честь труда,

Как хлеб они благословляли!

Александр Артемов

(родился в 1912 году)

погиб в боях на фронте

в 1941 году

Знамя

Уже остывает нагретый разрывами камень,

Уже затихает гремящий с утра ураган.

Последний бросок. Из последних окопов штыками

Бойцы выбивают и гонят с вершины врага.

Как мертвые змеи, опутали сопку траншеи,

Бетонные гнезда пологий усыпали скат,

И, вытянув к небу холодные длинные шеи,

Разбитые пушки угрюмо глядят на закат.

И встал командир на земле, отвоеванной нами,

Изрытый снарядами и опаленный войной,

И крикнул ребятам: «Товарищи, нужно бы знамя!..»

Поднялся, шатаясь, с земли пулеметчик.

На нем висели клочки гимнастерки,

Пропитанной потом, обрызганной кровью.

Он вынул спокойно платок, прижал его к ране,

Прожженной свинцом пулемета,

И вспыхнул на сопке невиданно яркий цветок.

Мы крепко к штыку привязали багровое знамя,

Оно заиграло, забилось на сильном ветру.

Обвел пулеметчик друзей голубыми глазами

И тихо промолвил: «Я, может быть, нынче умру,

Но буду гордиться, уже ослабевший, усталый,

До вздоха последнего тем, что в бою не сробел,

Что кровь моя знаменем нашего мужества стала,

Что умереть за Отчизну достойно сумел…»

Над темной землей и над каменной цепью дозорной,

Над хилым кустарником, скошенным градом свинца,

Горела звездой между скал высоты Заозерной

Священное знамя, залитое кровью бойца.

1939 год Владивосток

Вячеслав Афанасьев

(родился в 1903 году)

погиб на фронте

в 1943 году

Застигнутый последней метой

И не успев всего допеть,

Благословлю я землю эту,

Когда придется умереть.

Благословлю ее за воздух,

Дыша которым был я смел,

За светлых рек живую воду,

Где телом и душой свежел.

За поле знойное пшеницы,

За села и за города,

За наш достаток, где хранится

Зерно и моего труда.

Благословлю земли просторы,

Где жил я здесь в наш светлый век,

Любил ее моря и горы,

Как мог свободный человек.

Что здесь учился у народа

Петь песни ясной простоты

И украшать трудом природу

Во имя счастья и мечты.

----------------------------------------------------------------------------------------------------

Всеволод Багрицкий

(родился в 1922 году)

погиб на фронте

под Ленинградом

в 1942 году

Ожидание

Мы двое суток лежали в снегу.

Никто не сказал: «Замерз, не смогу».

Видели мы – и вскипала кровь –

Немцы сидели у жарких костров.

Но, побеждая, надо уметь,

Ждать, негодуя, ждать и терпеть.

По черным деревьям всходил рассвет,

По черным деревьям спускалась мгла.

Но тихо лежи, раз приказа нет,

Минута боя еще не пришла.

Слушали (таял снег в кулаке)

Чужие слова на чужом языке.

Я знаю, что каждый в эти часы

Вспомнил все песни, которые знал,

Вспомнил о сыне, коль дома сын,

Звезды февральские пересчитал.

Ракета всплывает и сумрак рвет.

Теперь не жди, товарищ! Вперед!

Мы окружили их блиндажи,

Мы половину взяли живьем...

А ты, ефрейтор, куда бежишь?!

Пуля догонит сердце твое.

Кончился бой. Теперь отдохнуть,

Ответить на письма.… И снова в путь.

1942 год

Встреча

Был глух и печален простой рассказ

(Мы в горе многое познаем)

Про смерть, что черной грозой пронеслась

Над тихой деревней ее.

…Немало дорог нам пришлось пройти,

Мы поняли цену войне.

Кто, встретив женщину на пути,

О милой не вспомнит жене?

…Она стояла, к стене прислоняясь,

В промерзших, худых сапогах.

Большими глазами смотрел на нас

Сын на ее руках.

«Германец хату мою поджег.

С сынишкой загнал в окоп.

Никто на улицу выйти не мог:

Появишься – пуля в лоб.

Пять месяцев солнца не видели мы.

И только ночью ползком,

Из липкой копоти, грязи и тьмы

Мы выбирались тайком.

Пусть знает сын мой, пусть видит сам,

Что этот разбитый дом,

Студеные звезды, луну, леса Родиной мы зовем!

Я верила – вы придете назад.

Я верила, я ждала…»

И медленно навернулась слеза,

По бледной щеке потекла…

Над трупами немцев кружит воронье.

На Запад лежит наш путь.

О женщине этой, о сыне ее,

Товарищ мой, не забудь!

1942 год

Евгений Березницкий

(родился в 1909 году)

погиб в боях под Ельней

в 1941

За честь Отчизны

За каждый колос, опавший

С твоих, Отчизна, полей;

За каждый волос, упавший

С головок наших детей;

За стон от боли жестокой,

Слетающий с братских губ,

Отплатим мы око за око,

Отплатим мы зуб за зуб.

Не быть рабыней Отчизне,

И нам рабами не жить!

За счастье свободной жизни

Не жалко голов сложить!

Отсюда наше бесстрашье

Начало свое берет.

Священна ненависть наша,

Расплаты близок черед!

Нет краше, страна родная,

Счастья – тебе служить,

Идем мы, смерть презирая,

Не умирать, а жить!

1941 год

Борис Богатков

(родился в 1922 году)

погиб в боях под Смоленском

в 1943 году

Перед наступлением

Метров двести – совсем немного –

Отделяют от нас лесок.

Кажется, велика ль дорога?

Лишь один небольшой бросок.

Только знает наша охрана:

Дорога не так близка.

Перед нами – «ничья» поляна,

А враги - у того леска.

В нем таятся фашистские дзоты,

Жестким снегом их занесло.

Вороненые пулеметы

В нашу сторону смотрят зло.

Магазины свинцом набиты.

Часовой не смыкает глаз.

Страх тая, стерегут бандиты

Степь, захваченную у нас.

За врагами я, парень русский,

Наблюдаю, гневно дыша.

Палец твердо лежит на спуске

Безотказного ППШа.

Впереди – города пустые,

Нераспаханные поля.

Тяжко знать, что моя Россия

От того леска – не моя…

Посмотрю на друзей-гвардейцев:

Брови сдвинули, помрачнев, -

Как и мне, им сжимает сердце

Справедливый, священный гнев.

Поклялись мы, что встанем снова

На родимые рубежи!

И в минуты битвы суровой

Нас, гвардейцев, не устрашит

Ливень пуль, сносящий пилотки,

И оживший немецкий дзот…

Только бы прозвучал короткий,

Долгожданный приказ: «Вперед!»

Леонид Вилкомир

(родился в 1912 году)

погиб в воздушном бою

под Новочеркасском

в 1942 году

Мы победим. Мои – слова,

Моя – над миром синева,

Мои – деревья и кусты,

Мои – сомненья и мечты.

Пусть на дыбы встает земля,

Вопит, и злобствует, и гонит –

Меня к своим ногам не склонит,

Как в бурю мачты корабля.

Я буду жить, как я хочу:

Свободной птицею взлечу,

Глазам открою высоту,

В ногах травою прорасту,

В пустынях разольюсь водой,

В морях затрепещу звездой,

В горах дорогой пробегу.

Я – человек, я – все смогу!

1941 год

Александр Гаврилюк

(родился в 1911 году)

погиб от фашистской бомбы

во Львове 22 июня 1941 года

(Перевод с украинского)

Песня

Голова ты моя нелегальная,

Конфискует тебя прокурор,

Твоя память совсем нелояльная –

Потому над тобой и надзор.

Все в тебе, голова, наизнанку –

Ты полна нецензурных идей.

Вспоминаешь о том нелегально,

Как легально терзают людей.

Кто ж о том тебе помнить позволил,

Как нас бросили в карцер в мороз

Заковали нас, пятки кололи,

Скипидар лили силою в нос.

Как нас вешали вниз головами

И под ногти вгоняли иглу.

Отбивали печенку ногами,

Молотя на цементном полу.

Как купить нашу совесть хотели,

Чтоб мы стали друзей предавать,

Чтоб шпионскою службой сумели

Свой мещанский покой охранять.

И поныне мы харкаем кровью,

Жжет нас боль незаживших рубцов,

Как на память о подвиге смотрим

Мы с любовью на след от оков.

1934-1935 года

Непредвиденный эпилог

Ты, запев мой, гневный и горячий,

До поры скрывавшийся во мгле,

Дождались и мы такой удачи,

Чтоб идти свободно по земле.

Не терял я твердости и воли,

Загнанный, как зверь, в одну из нор,

Мог писать я только лишь в подполье,

Но писал – врагам наперекор.

А когда война зловещей тенью

К нам пришла и принесла беду,

Я украдкой слов своих плетенье

Закопал под вербою в саду.

Пусть шумят паны, пока не сгинут,

Для меня их злоба не нова.

И тогда своей жене и сыну

Завещал сберечь я те слова.

«Вы не лейте слез, - сказал я глухо, -

Я прошу вас песню сохранить.

Пусть меня убьют они, но духа,

Что остался в песне, не убить!»

…И опять я с волею простился,

И опять я брошен был во мглу,

И опять в Березе очутился

На холодном каменном полу.

Тысячи людей сухих, как жерди,

Согнанных тюремщиком в ряды,

Шли неотвратимо в лапы смерти

Под плетьми, без хлеба и воды.

Наконец однажды среди ночи,

Сквозь горячку голода и тьмы,

Услыхали голоса рабочих,

За колючей проволокою мы.

Это рухнул строй гнилой державы,

Это старый мир исчез, как сон.

А с востока, вся в сиянии славы,

К нам свобода шла через кордон.

Полицаи в дебрях укрывались,

Их душили ненависть и страх, -

Но уже победно развевались

Красные знамена на домах.

Двадцать лет судьбы моей суровой –

Двадцать книг, загубленных в огне.

Но уже слова поэмы новой

Возникали радостно во мне.

Люди улыбались нам сквозь слезы.

Мы в толпе, как призраки, брели.

И когда настал конец Березы,

Я достал тетрадку из земли.

С командиром Армии Червонной

Песни мной на свет извлечены

В день моей надежды воплощенной

В осень, что милей любой весны.

Ты бурлил взволнованной толпою,

Морем стягов и людских голов,

В час, когда я встретился с тобою,

Милый мой, освобожденный Львов.

Поднимайся, песня на свободе!

Ты жива, ты долго будешь жить,

Чтоб прикончить панское отродье

И могильным камнем привалить.

Я во вражье сердце это слово

Будто кол осиновый всадил,

Чтоб не смел видением былого

Панский дух являться из могил.

1940 год

Мирза Геловани

(родился в 1917 году)

погиб в боях на фронте

в 1944 году

(Перевод с грузинского)

Ты

Ты помнишь, мины рвались то и дело

И вся земля вокруг была черна?

Ты помнишь, пуля мимо пролетела,

Но сердце друга встретила она?

Лежал он у ограды церкви бывшей

В шинели непомерной ширины,

Еще не знавший счастья, не любивший,

Неделю не доживший до весны.

Взрывной волною сплющен был и погнут

Его видавший виды автомат…

И ты сказал, что главное – не дрогнуть

От скорби, испытаний и утрат.

Идем с боями… Медленные метры!

В глазах убитых – злых пожарищ медь…

Ничто и нас не оградит от смерти,

Коль не сумеем смерть мы одолеть.

1942 год

Мы за телом мертвой ивы на снегу

Залегли, вонзив прицелы в бурелом.

И единственная мысль жила в мозгу:

О прошедшем, о минувшем, о былом.

День, который прошлым сделала война,

Был любовью, жизнью, солнцем.… Оттого

И у пуль, летящих к цели, цель одна –

Возвращенье в настоящее его.

Кость Герасименко

(родился в 1907 году)

умер в 1942 году

от тяжелого ранения,

полученного в боях на Южном Фронте

(Перевод с украинского)

Песня

Нас атака ждала ночная,

А пока, дожидаясь тьмы,

Затянули, с чего – не знаю,

Невоенную песню мы.

В песне Ятрань-река петляла

И куда-то во мгле плыла.

Загляделся на реку малый –

Видно, в сердце тоска была.

Пули тихую песню скосили.

Ночь дымилась в разрывах бомб.

Мы в огонь и воду ходили,

Мы со смертью сходились в лоб.

И трава под ногами билась

Там, где вражья сочилась кровь.

Песня нам на рассвете снилась,

Мы потом ее пели вновь.

Я прошел за врагом по следу

Много верст и в метель, и в зной,

И всегда, как вера в победу,

Ходит песня со мною в бой.

Так ходи по спасенным селам

Нежной песнею соловья,

Гневной, ласковой и веселой,

Боевая отрада моя.

Ну, а если паду от раны,

Если сердце замрет в груди,

Ты на поле среди тумана,

Ты меня на жнивье найди.

Не веди ты меня к кринице,

Только весело зазвени,

Только словом простым, сестрица,

Ты тогда на меня дохни.

Расскажи мне, как Ятрань вьется

Там, на Киевщине родной,

Птицей сердце мое забьется,

Встану я, пойду на бой.

Встану я и от боя к бою

Понесу свой крылатый стяг.

Песня, будь же всегда со мною,

Будь подругой моей в боях!

1941 год

Михаил Гершензон

(родился в 1909 году)

умер в 1942 году от ран,

полученных в бою на фронте

Что стало с небосводом? Никогда

Он не был так вместителен и ёмок.

От сизого рассвета до потемок.

В нем ветер строит башни, города

Из облаков и туч. И синеве просторно.

И радуга цветным ручьем течет,

Оттенкам неба потерялся счет –

Зеленый, матово-жемчужный, черный…

Под этим куполом – как детские бирюльки,

Деревни притулилися по кочкам,

Церквушка машет беленьким платочком,

И озеро лежит в своей кастрюльке.

Леса в полях брели и заблудились,

А он все ширится, огромный небосвод,

Земное все, что дышит и живет,

Вобрать в свой круг и успокоить силясь.

Но он, как раковина, он вбирает шумы;

Сквозь купол прорывается война,

И если здесь земля пощажена,

Ежеминутно слышится угрюмый,

Тяжелый гул, такой, что и поля

Подрагивают, шкурой шевеля, -

Такие ухающие разрывы,

Что и березки, вдруг затрепетав,

Оглядываются, на носки привстав,

И спрашивают: «Все еще мы живы?»

1942 год

Захар Городисский

(родился в 1922 году)

умер в 1943 году

от тяжелого ранения,

полученного в бою

Если мне смерть повстречается близко

И уложит с собою спать,

Ты скажешь друзьям, что Захар Городисский

В боях не привык отступать.

Что он, нахлебавшись смертельного ветра,

Упал не назад, а вперед,

Чтоб лишних сто семьдесят два сантиметра

Вошли в завоеванный счет.

9 августа 1943 года

Татул Гурян

(родился в 1912 году)

погиб в 1942 году,

участвуя в обороне Севастополя

(Перевод с армянского)

Снова застит завеса дыма

Крымских высей седую даль,

Стоит биться за горы Крыма,

Погибать ради них не жаль.

Как в декабрьской эпопее,

Здесь до смерти - подать рукой,

Враг беснуется, свирепеет,

Кровь сраженных течет рекой.

Враг безжалостен, нагл, бездушен,

Жизнь мраком своим накрыв,

Отовсюду – с воздуха, с суши –

Надвигается он на Крым.

Пламя мчится, преград не зная,

Мины в каждом таятся рву,

Ширь небесная и земная –

Раскаленный ад наяву.

Черноморцы грозны, как вихрь,

И неистовы в жаркой схватке,

Чужеземцы при виде их

Разбегаются без оглядки.

Не страшит нас орудий бой.

Смерть не ставит нас на колени,

Рядом с павшим встает живой,

Чтобы ринуться в наступленье.

Обессиленная вконец,

Смерть уж пятится шаг за шагом;

Наше мужество и отвага

Возлагают на нас венец.

Снова застит завеса дыма

Крымских высей седую даль,

Стоит биться за горы Крыма,

Погибать ради них не жаль.

1942 год

Мусса Джалиль

(родился в 1906 году)

казнен гитлеровцами

в берлинской тюрьме

в 1944 году.

Ему посмертно присвоено

звание Героя Советского Союза

(Перевод с татарского)

Раб

Поднял руку он, бросив винтовку,

В смертном ужасе перед врагом.

Враг скрутил ему руки веревкой

И погнал его в тыл под бичом,

Нагрузив его груза горой,

И – зачеркнут он с этой поры.

Над его головой молодою

Палачи занесли топоры.

Словно рабским клеймом ненавистным,

Он отмечен ударом бича,

И согнулось уже коромыслом,

Тело, стройное, как свеча.

Разве в скрюченном этом бедняге

Сходство с воином в чем-нибудь есть?

У него ни души, ни отваги.

Он во власти хозяина весь.

Поднял руки ты перед врагами –

И закрыл себе жизненный путь.

Оказавшись навек под бичами,

И что ты человек - позабудь!

Только раз поднял руки ты вверх –

И навек себя в рабство ты вверг.

Смело бейся за правое дело,

В битве жизни своей не жалей.

Быть героем – нет выше удела!

Быть рабом – нет позора черней!

Январь 1943 года

Волки

Люди кровь проливают в боях…

Сколько тысяч за сутки умрет!

Чуя запах добычи, вблизи

Рыщут волки всю ночь напролет.

Разгораются волчьи глаза:

Сколько мяса людей и коней!

Вот одной перестрелки цена!

Вот ночной урожай батарей!

Волчьей стаи вожак матерый,

Предвкушением пира хмелен,

Так и замер: его пригвоздил

Чуть не рядом раздавшийся стон.

То к березе припав головой,

Бредил раненный, болью томим,

И береза качалась над ним,

Словно мать убивалась над ним.

Все жалеючи, плачет вокруг,

И со всех стебельков и листков

Оседает в траве не роса,

А невинные слезы цветов.

Старый волк постоял над бойцом,

Осмотрел и обнюхал его,

Для чего-то в глаза заглянул,

Но не сделал ему ничего…

На рассвете и люди пришли;

Видят: раненый дышит чуть-чуть.

А надежда-то все-таки есть

Эту искорку жизни раздуть.

Люди в тело загнали сперва

Раскаленные шомпола,

А потом на березе, в петле,

Эта слабая жизнь умерла…

Люди кровь проливают в боях…

Сколько тысяч за сутки умрет!

Чуя запах добычи вблизи

Рыщут волки всю ночь напролет.

Что там волки! ужасней и злей –

Стаи хищных двуногих зверей.

Март 1943 года

Джума Джамгырчиев

(родился в 1906 году)

погиб в боях на фронте

в 1944 году

(Перевод с киргизского)

Письмо сыну

Как ты живешь, мой мальчик золотой?

Мы так давно не виделись с тобой!

Прочти мое письмо, и ты узнаешь

О нашей трудной жизни фронтовой.

Мы позабыли, что такое страх.

У твоего отца ружье в руках,

Я часто нахожусь среди пожара,

Но ты всегда стоишь в моих глазах.

А долг меня к оружию зовет;

Без устали воюет мой народ,

И я с народом по веленью сердца,

Он твердость мне и мужество дает.

Отец твой возрастал, как ныне ты.

Пути народа нашего круты:

Я кочевал, как взрослые джигиты,

И засыпал с приходом темноты.

С пеленок мой народ меня кормил,

Народ на жизнь глаза мои раскрыл,

По этой я земле прошел впервые,

Я здесь упал и лоб себе разбил.

Промчались годы – вот я и джигит,

А детство где-то за спиной звенит.

И я приехал на большую битву,

В которой будет подлый враг разбит.

Здесь грянет бой, здесь пуля запоет,

И каждый сын страны сюда придет:

Ведь если враг стал на пороге дома,

Спокойно спать способен только скот.

Сын, если уцелею на войне,

Вернусь домой, ты улыбнешься мне –

И ничего прекрасней мне не надо,

И этим буду счастлив я вполне.

Мой сын, ты родился на свет с войной.

Глаза раскрыл ты – и увидел бой.

Теперь ты тоже будешь сын народа,

Расти скорей, мой мальчик золотой!

1943 год

Султан Джура

(родился в 1910 году)

погиб в бою в Белоруссии

в 1943 году

(Перевод с узбекского)

Владислав Занадворов

(родился в 1914 году)

погиб в 1942 году

в битве на Волге

Война

Ты не знаешь, мой сын, что такое война!

Это вовсе не дымное поле сраженья,

Это даже не смерть и отвага. Она

В каждой капле находит свое выраженье.

Это – из дня в день лишь блиндажный песок

Да слепящие вспышки ночного обстрела;

Это – боль головная, что ломит висок;

Это – юность моя, что в окопах истлела;

Это – грязных, разбитых дорог колеи;

Бесприютные звезды окопных ночевок;

Это – кровью омытые письма мои,

Что написаны криво на ложе винтовок;

Это – в жизни короткий последний рассвет

Над изрытой землей. И лишь как завершенье –

Под разрывы снарядов, при вспышках гранат –

Беззаветная гибель на поле сраженья.

1942 год

Память

Когда и в жилах стынет кровь,

Я грелся памятью одной.

Твоя незримая любовь

Всегда была со мной.

В сырой тоске окопных дней,

В палящем, огненном аду

Я клялся памятью моей,

Что я назад приду.

Хотя б на сломанных ногах,

На четвереньках приползу.

Я в окровавленных руках

Свою любовь несу.

Как бьется сердце горячо,

Летя стремительно на бой!

Я чувствую твое плечо,

Как будто ты со мной.

Пусть сомневается другой,

А я скажу в последний час,

Что в мире силы нет такой,

Чтоб разлучила нас!

1942 год

Юрий Инге

(родился в 1905 году)

погиб на Балтике в морском бою

осенью 1941 года

Навсегда

Окаймленный горестною тенью,

Видит мир, от ярости дрожа,

Как с пальбой врываются в селенья

Рыцари отмычки и ножа.

Трупов исковерканные груды,

Города, спаленные дотла…

Всюду кровь горячая и всюду

Ржавый след насилия и зла.

Это смерти, рабства и позора

Злобою сведенное лицо,

Плюнь в него – и в вражескую свору

Захвати в железное кольцо!

Враг ведет на смерть перед собою

Наших братьев, девушек, детей,

И померкло небо голубое

От проклятых дьявольских затей.

Кровью набухающее море

Кажется суровым и седым,

Вдовьих слез, насилие и горе

Никогда врагу мы не простим!

Месть страшна – пусть молит враг: «Не надо»,

Хлынув в исступлении назад,

Говорим – бандитам нет пощады,

Не забыть расстрелянных ребят.

Близок день, когда в глубокой бездне,

Не оставив грязного следа,

Свастика кровавая исчезнет

И земля воскликнет – навсегда!

1941 год

Хазби Калоев

(родился в 1921 году)

погиб в бою под Белгородом

в 1943 году

(Перевод с осетинского)

Не пожалею жизни, ибо знаю:

Жизнь схожа с водопадом.… Грянет бой –

Паду, быть может, землю обнимая,

Но гордо встречусь с трудною судьбой.

Подруга лира, ты покрылась пылью,

Уже забыл осанку я твою…

На боевом посту, расправив крылья,

Я, как орел, что бури ждет, стою.

Сентябрь 1941 года

Метель деревья рослые сломила,

Сугробы злые под ноги легли…

Великая нужна поэту сила,

Чтоб описать всю боль моей земли!

Я видел: реки крови багровели…

О мертвых братьях память я несу.

Дай, молодец, свирель – и на твоей свирели

Я мир знобящей песней потрясу!

Метель уже стихает, исчезает –

Дождь солнечных лучей ее пронзает.

1943 год

Давид Каневский

(родился в 1916 году)

погиб в 1944 году в воздушном бою

над Будапештом

(Перевод с украинского)

Если ночью вышел в час тревоги,

Ты иди и не гляди назад.

Будет ветер звать нас у дороги,

Будет простирать к нам руки сад.

Вся земля пойдет к тебе на помощь,

Дождиков приветит горячо,

Сладкий дым жилища – только вспомнишь, -

Как родной, обнимет за плечо.

Не поддайся ни тоске, ни горю –

Память душу травит, только тронь.

Видишь, звезды блещут на просторе?

То не звезды – пушечный огонь.

Ты иди и твердым будь, как камень,

Пусть огни рассвета далеки.

Честь отцов, их заревое знамя –

Лучшее наследье – сбереги.

По земле пройди дорогой боя,

Так, как должно, - из конца в конец.

Пусть не разлучается с тобою

Лишь победа. Помни: ты – боец.

1941 год

Фатых Карим

(родился в 1909 году)

погиб в бою под Кенигсбергом

в 1945 году

(Перевод с татарского)

Как арбуз

Хочу схватить я Землю, как арбуз,

И, раскроив продольно пополам,

Ударить полушариями, чтоб

В одну помойку ссыпался весь хлам.

Собрать бы мне на площади большой

Всех подхалимов и клеветников,

Тупым ножом отрезать языки

И бросить их голодной своре псов!

1940 год

Желание

В любви к прекрасному со мной,

Не знаю, кто сравним.

В стремленьи к радости земной

Я был непобедим.

Я был земле своей родным,

Лесам и водам – брат…

Теперь желанием одним

В бою мой ум объят.

Врага сжигающим, святым

Огнем я стать бы рад,

Как песня – смелым и простым,

Не знающим преград!

1942 год

За Отчизну

Пишу письмо перед началом боя.

Заговорят орудия сейчас,

И, может быть, на солнце золотое

Сегодня я гляжу в последний раз.

Но я пойду, уверенный в победе,

Расстреливать без промаха врага.

Коль сам погибну – живы будут дети,

Моя Отчизна будет жить века.

Бессмертен мир, и, пестротой сверкая,

Среди лугов останутся цветы.

Надолго сохранит земля родная

И песнь мою, и ног моих следы.

Мне умереть не страшно. Я спокоен,

Идя в огонь под стягом боевым.

За славную отчизну павший воин

Рождает песню подвигом своим.

1942 год

Леварса Квициниа

(родился в 1912 году)

погиб в июне 1941 года,

сражаясь в составе пограничного

отряда близ Белостока

(Перевод с абхазского)

Водопад

С каким грохочущим весельем

С горы крутой, со скал-громад

Свергающийся водопад

Гром эха катит по ущельям!

Как брызги с пеною летят!

От этой лестницы зеркальной,

Что – за отвесами отвес –

Летит почти что вертикально

В глубь с вышины, с немых небес, -

Зверье бежит поглубже в лес.

Рази, мой стих, с такой же силой,

Как эта грозная вода,

Чтоб мощь твоя врага скосила

И даже след его следа.

С планеты смыла навсегда!

1935-1940 гг.

Павел Коган

(родился в 1918 году)

погиб в бою под Новороссийском

в 1942 году

Лирическое отступление

Есть в наших днях такая точность,

Что мальчики иных веков,

Наверно, будут плакать ночью

О времени большевиков.

И будут жаловаться милым,

Что не родились в те года,

Когда звенела и дымилась

На берег рухнувши, вода.

Они нас выдумают снова –

Сажень косая, твердый шаг –

И верную найдут основу,

Но не сумеют так дышать,

Как мы дышали, мы дружили,

Как жили мы, как впопыхах

Плохие песни мы сложили

О поразительных делах.

Мы были всякими, любыми,

Не очень умными подчас.

Мы наших девушек любили,

Ревнуя, мучась, горячась.

Мы были всякими. Но мучась,

Мы понимали: в наши дни

Нам выпала такая участь,

Что пусть завидуют они.

Они нас выдумают мудрых,

Мы будем строги и прямы,

Они прикрасят и припудрят,

И все-таки пробьемся мы!

Но люди Родины единой,

Едва ли им дано понять,

Какая иногда рутина

Вела нас жить и умирать.

И пусть я покажусь им узким

И их всесветность оскорблю,

Я - патриот. Я - воздух русский,

Я землю русскую люблю,

Я верю, что нигде на свете

Второй такой не отыскать,

Чтоб так пахнула на рассвете,

Чтоб дымный ветер на песках…

И где еще найдешь такие

Березы, как в моем краю!

Я б сдох как пес от ностальгии

В любом кокосовом раю.

Но мы еще дойдем до Ганга,

Но мы еще умрем в боях,

Чтоб от Японии до Англии

Сияла Родина моя.

1940-1941 гг.

Арон Копштейн

(родился в 1915 году)

погиб в боях с белофиннами

в 1940 году

Мы с тобой простились на перроне,

Я уехал в дальние края.

У меня в «смертельном медальоне»

Значится фамилия твоя.

Если что-нибудь со мной случится,

Если смерть в бою разлучит нас,

Телеграмма полетит, как птица,

Нет, быстрей во много тысяч раз.

Но не верь ты этому известью,

Не печалься, даром слез не трать.

Мы с тобой не можем быть не вместе,

Нам нельзя раздельно умирать.

Если ты прочтешь, что пулеметчик

Отступить заставил батальон –

За столбцом скупых газетных строчек

Ты пойми, почувствуй, это он.

Ты узнаешь, что советский летчик

Разбомбил враждебный эшелон –

Ты пойми, почувствуй: это он.

Пусть я буду вертким и летучим,

Пусть в боях я буду невредим,

Пусть всегда я буду самым лучшим, -

Я хотел при жизни быть таким.

Пусть же не проходит между нами

Черный ветер северной реки,

Что несется мертвыми полями,

Шевеля пустые позвонки.

Будешь видеть, как на дне колодца,

Образ мой все чище и новей,

Будешь верить: «Он еще вернется,

Постучится у моих дверей».

И, как будто не было разлуки,

Я зайду в твой опустевший дом.

Ты узнаешь. Ты протянешь руки

И поймешь, что врозь мы не умрем.

1940 год

Борис Костров

(родился в 1912 году)

умер от тяжелого ранения,

полученного в бою

в Восточной Пруссии в 1945 году

Пусть враг коварен –

Это не беда.

Преград не знает русская пехота.

Блестят штыки,

Грохочут поезда,

К победе рвутся вымпелы Балтфлота.

А в небе,

Сделав круг и высоту

Набрав, вступают в бой орлы.

И сразу

Мы слышим сердца учащенный звук,

Но действуем – спокойно,

По приказу.

Мы знаем все,

Что нет таких врагов,

Чтоб волю русских преломить и скомкать.

Мы – это мы.

Да будет наша кровь

Такой же чистой и в сердцах потомков.

1941 год

В разведке

Во фляге – лед.

Сухой паек.

Винтовка, пять гранат.

И пули к нам наискосок

Со всех сторон

Летят.

Быть может, миг –

Тронет сердце

Смерть.

Нет, я об этом не привык

Писать стихи

И петь.

Я говорю,

Что это бред!

Мы всех переживем,

На пик немеркнущих побед,

На пик судьбы

Взойдем!

А то, что день

И ночь – в бою,

Так это не беда.

Ведь мы за родину свою

Стоим горой

Всегда!

Винтовка, пять гранат.

Пурга.

Рвет флягу синий лед.

Непроходимые снега,

Но путь один –

Вперед!

1942 год

Борис Котов

(родился в 1909 году)

погиб в 1943 году в бою

на Днепровском плацдарме.

Ему посмертно присвоено звание

Героя Советского Союза

В полночь холодно, в полдень жарко.

Ветер хочет всю пыль снести.

Остается рабочий Харьков

Вехой, пройденной на пути.

Войны слева и войны справа,

В центре – смертная карусель.

И задумчивая Полтава

Перед нами лежит, как цель.

Плач старухи и крик девчурки

На развалинах изб стоит,

Я завидую нынче Шурке,

Что в Донбассе ведет бои.

28 августа 1943 года

Алексей Крайский

(родился в 1891 году)

погиб в 1941 году на фронте

в рядах народного ополчения

Василий Кубанев

(родился в 1921 году)

в 1941 году ушел добровольцем на фронт,

умер в 1942 году от тяжелой болезни,

обострившейся в условиях войны

Ты должен помогать

Ты тоже просился в битву,

Где песни поют пулеметы.

Отец покачал головою:

«А с кем же останется мать?

Теперь на нее ложатся

Все хлопоты и заботы.

Ты будешь ей опорой,

Ты должен ей помогать».

Ты носишь воду в ведрах,

Колешь дрова в сарае,

Сам за покупками ходишь,

Сам готовишь обед,

Сам починяешь радио,

Чтоб громче марши играло,

Чтоб лучше слышать, как бьются

Твой отец и сосед.

Ты им говорил на прощанье:

«Крепче деритесь с врагами!»

Ты прав. Они это знают.

Враги не имеют стыда.

Страны, словно подстилки,

Лежат у них под ногами.

Вытоптаны посевы,

Уведены стада.

Народы в тех странах бессильны,

Как птицы в железной клетке.

Дома развалены бомбами,

Люди под небом сидят.

Дети бегут к казармам

И выпрашивают объедки,

Если объедки останутся

В котелках у чужих солдат.

Все это видят люди.

Все это терпят люди.

Зверь поживает живое,

Жаден, зубаст, жесток.

Но не долго разбойничать.

Среди людей он будет:

Наши трубы пропели!

Зверю последний срок!

Отец твой дерется с врагами –

Тяжелая это работа.

Все люди встают, защищая

Страну, как родную мать.

У нее большие хлопоты,

Большие дела и заботы.

Ей будет трудно порою –

Ты должен ей помогать.

1941 год

Михаил Кучицкий

(родился в 1919 году)

погиб в боях под Сталинградом

в 1943 году

Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник!

Что, пули в каску безопасней капель?

И всадники проносятся со свистом

Вертящихся пропеллерами сабель.

Я раньше думал: лейтенант

Звучит «налейте нам»,

И, зная топографию,

Он топает по гравию.

Война ж совсем не фейерверк,

А просто – трудная работа,

Когда – черна от пота – вверх

Скользит по пахоте пехота.

Марш!

И глина в чавкающем топоте

До мозга костей промерзших ног

Наворачивается на чоботы

Весом хлеба в месячный паек.

На бойцах и пуговицы вроде

Чешуи тяжелых орденов.

Не до ордена.

Была бы Родина

С ежедневными Бородино.

26 декабря 1942 год

Борис Лапин

(родился в 1905 году)

погиб в 1941 году

в боях под Киевом

Погиб журналист в многодневном бою

От Буга в пути к Приднепровью,

Послал перед смертью в газету свою

Статью, обагренную кровью.

Редактор суровый статью прочитал

И вызвал сотрудницу Зину,

Подумал, за ухом пером почесал

И вымолвил мрачно: «В корзину».

На утро уборщицы вымыли пол,

Чернильные пятна замыли,

А очерк его на растопку пошел,

И все журналиста забыли.

И только лишь старый седой метранпаж

Печально и тихо заметил:

«Я помню, остер был его карандаш,

И честно он смерть свою встретил».

А жизнь по дорогам проторенным шла,

Как будто ни в чем не бывало,

И новый товарищ поехал туда,

Где вьюга войны бушевала…

1941 год

Алексей Лебедев

(родился в 1912 году)

погиб в 1941 году при выполнении

боевого задания на подводной

лодке в Финском заливе

Возвращение из похода

Когда мы подвели итог тоннажу

Потопленных за месяц кораблей,

Когда, пройдя три линии барражей,

Гектары минно-боновых полей,

Мы всплыли вверх, - нам показалось странно

Так близко снова видеть светлый мир,

Костер зари над берегом туманным,

Идущий в гавань портовый буксир.

Небритые, пропахшие соляром,

В тельняшках, что за раз не отстирать,

Мы твердо знали, что врагам задаром

Не удалось у нас в морях гулять.

А лодка шла, последний створ минуя,

Поход окончен, и фарватер чист.

И в этот миг гармонику губную

Поднес к сухим губам своим радист.

И пели звонко голоса металла

О том, чем каждый счастлив был и горд:

Мелодию «Интернационала»

Играл радист. Так мы входили в порт.

1941 год

Иосиф Ливертовский

(родился в 1918 году)

погиб в 1943 году в боях

на Курской дуге

Папиросы

Я сижу с извечной папиросой,

Над бумагой голову склоняя,

И отец вздохнет, посмотрит косо –

Мой отец боится за меня.

Седенький и невысокий ростом,

Он ко мне любовью был таков,

Что убрал бы, спрятал папиросы

Магазинов всех и всех ларьков.

Тут же рядом, прямо на дворе,

Он бы сжег их на большом костре.

Но, меня обидеть не желая,

Он не прятал их, не убирал…

Ворвалась война, война большая.

Я на фронт, на Запад уезжал.

Мне отец пожал впервые руку.

Он не плакал в длинный миг разлуки.

Может быть, отцовскую тревогу,

Заглушил свистками паровоз.

Этого не знаю.

Он в дорогу

Подарил мне пачку папирос.

1942 год

Всеволод Лобода

(родился в 1915 году)

погиб в 1944 году в боях

за Латвию

Начало

Лес раскололся тяжело,

Седой и хмурый.

Под каждым деревом жерло

Дышало бурей…

Стволам и людям горячо,

Но мы в азарте.

Кричим наводчикам:

«Еще,

Еще ударьте!..»

Дрожит оглохшая земля.

Какая сила

Ручьи, и рощи, и поля

Перемесила!

И вот к победе прямиком

За ротой рота

То по-пластунски, то бегом

Пошла пехота.

13 сентября 1944 года

Николай Майоров

(родился в 1919 году)

погиб в бою на Смоленщине

в 1942 году

Предчувствие

Неужто мы разучимся любить,

И в праздники, раскинувши диваны,

Начнем встречать гостей и церемонно пить

Холодные кавказский нарзаны.

Отяжелеем. Станет слух наш слаб.

Мычать мы будем вяло и по-бычьи.

И будем принимать за женщину мы шкап

И обнимать его в бесполом безразличьи.

Цепляясь за разваленный уют

Мы в пот впадем, в безудержное мленье.

Кастратами потомки назовут

Стареющее наше поколенье.

Без жалости нас время истребит.

Забудут нас. И до обиды грубо

Над нами будет кем-то вбит

Кондовый крест из тела дуба.

За то, что мы росли и чахли

В архивах, в мгле библиотек,

Лекарством руки наши пахли

И были бледны кромки век.

За то, что нами был утрачен

Сан человеческий; что скопцы,

Мы понимали мир иначе,

Чем завещали нам отцы.

Нам это долго не простится,

И не один минует век,

Пока опять не народится

Забытый нами Человек.

1939 год

Нам не дано спокойно сгнить в могиле –

Лежать навытяжку и приоткрыв гробы, -

Мы слышим гром предутренней пальбы,

Призыв охрипшей полковой трубы

С больших дорог, которыми ходили.

Мы все уставы знаем наизусть.

Что гибель нам? Мы даже смерти выше.

В могилах мы построились в отряд

И ждем приказа нового. И пусть

Не думают, что мертвые не слышат,

Когда о них потомки говорят.

Витаутас Монтвила

(родился в 1902 году)

был в 1941 году расстрелян

в тюрьме гитлеровцами,

оккупировавшими Литву

(Перевод с литовского)

Светлый день придет!

Тому не испытать блаженство рая,

Кто духом пал, кто потерял мечту.

Не для него звезда горит, сверкая

Не для него стремленье в высоту.

Пусть в сердце буря вызреет; бесчестье –

Часами хныкать, как дитя в ночи.

Пора ковать железное возмездье

И плыть туда, где солнце, где лучи.

И если б нам судьба определила

Одних лишь вековечных стонов гнет,

И если бы все радости затмила –

Мы будем верить: светлый день придет!

1923 год

Варвара Наумова

(родилась в 1907 году)

умерла в конце 1941 года

в осажденном Ленинграде

Снова лето

Еще со взгорья, как штыки нацелясь,

Торчат сухие, мертвые стволы.

И, словно зло оскаленная челюсть,

На мшистом склоне надолбы белы;

Еще землянок черные берлоги

Сухим быльем с краев занесены,

Зияют в чаще по краям дороги,

Но этот лес – живой музей войны.

Уж на дрова разобраны завалы.

Природа нам союзницей была:

Она дождями гарь боев смывала,

На пепелище зелень привела.

И хутора спускаются в долину,

С угрюмым одиночеством простясь,

И жизнь полей становится единой,

И неразрывной будет эта связь.

Еще для слуха кажутся чужими

Названья сел, и путь меж ними нов,

Но Родины единственное имя

Встает, как день, над волнами холмов.

И люди здесь спешат трудом и словом

Запечатлеть во всем ее черты,

Уже навек сроднившись с краем новым

В сознании спокойной правоты.

1941 год

Евгений Нежинцев

(родился в 1904 году)

умер в 1942 году

в осажденном Ленинграде

Пусть буду я убит в проклятый день войны,

Пусть первым замолчу в свинцовом разговоре,

Пусть.… Лишь бы никогда не заглянуло горе

В твой дом, в твои глаза, в твои девичьи сны…

Пусть не осмелится жестокая рука

Черкнуть в письме, в скупой на чувства фразе,

Что ты в разорванном лежишь противогазе

И бьется локон твой у синего виска.

1941 год

Петр Незнамов

(родился в 1889 году)

погиб в 1941 году под Дорогобужем

в рядах народного ополчения

Николай Овсянников

(родился в 1918 году)

погиб в 1942 году

под Сталинградом

Николай Отрада

(родился в 1918 году)

погиб в 1940 году

в боях с белофиннами

Некогда

Клены цветут.

Неподвижная синь.

Вода вытекает в ладонь.

Красиво у Дона,

И Дон красив,

Тих и спокоен Дон.

Вот так бы и плавал

В нем, как луна,

У двух берегов на виду.

И нипочем

Мне б его глубина,

Вода б нипочем в цвету.

Вот так и стоял бы на берегу

И в воду глядел, глядел;

Вот так бы и слушал

Деревьев гул, -

Но много сегодня дел.

1938 год

Эдуард Подалевский

(родился в 1919 году)

погиб на фронте в 1943 году

Иван Пулькин

(родился в 1903 году)

погиб на фронте в декабре 1941 года

Не верю!

Я мир прошел из края в край –

Земля мокра

От слез…

Мир мраком и чумой оброс

До самых глаз

Как раз…

Тут духоты –

Не продышать - от крови,

Тут темноты

И тошноты

С краями вровень!

Мир оплыл жиром!

Тут тоски –

С пеленок и до гробовой доски

Не расхлебать всем миром!

Тут пухнет с голоду бедняк,

Не видя света, -

Ни хлеба, ни мечты, ни дня.

Да разве это

Жизнь, когда

Сплошной туман и кровь!

Смерть формирует поезда

И гонит в бой любовь!..

Я мир прошел из края в край –

У мира морда зверя,

От крови вся земля мокра, -

И все ж не верю!

Не верю в ночь и темноту;

Не верю в смерть и пустоту;

Не верю в голод, в кровь и вой;

Ни в бойню пополам с чумой;

Пока на небе солнце есть,

Есть освещающие весь мир,

Звезды на седом Кремле –

Есть правда на земле!

Есть в мире майская гроза –

На страх гнетущей мгле;

Глядящая во все глаза

Есть стража на земле;

Есть труд – славнее всяких слав,

Есть песен медь

И право выше всяких прав –

Творить и петь;

Есть доблесть в боевом строю,

Есть смерть за Родину в бою,

Есть звезды на седом Кремле –

Есть счастье на земле!

1939 год

Леонид Розенберг

(родился в 1924 году)

погиб в боях за освобождение

Латвии в 1944 году

Артподготовка

Часы в руке у генерала

Ждут у орудий номера.

За стрелками следя устало,

Он тихо говорит: «Пора».

Качнулось небо в редких звездах,

И, ветви елей шевеля,

Разорванный метнулся воздух,

И тяжко дрогнула земля.

За муки Родины любимой,

За слезы русских матерей

Рванулся в ночь неумолимый

Огонь тяжелых батарей.

Он темноту ночную выжег

Но снова залп и вновь другой…

Зарницы орудийных вспышек

Дым заволок пороховой.

У раскалившихся орудий

Горячая работа шла.

Оглохшие от гула люди

Разделись чуть не до гола.

Во имя праведного мщенья

В расположении врага

Бушует смерч уничтоженья,

Огня и стали ураган.

В залог успешного похода

Огонь преграды все прорвет.

На штурм поднимется пехота,

И ринутся полки вперед.

1944 год

Самуил Росин

(родился в 1892 году)

погиб в боях под Вязьмой в 1941 году

(перевод с еврейского)

Человек

Вижу:

Из пепла возник

Чудовищный зверь,

Грозный властитель

Всех сил, беспощадных и злобных,

Шаг его равен длине океана,

Дышит он ядом

И пламенем брызжет холодным,

Темный воитель.

Как сухостой,

Вырывает он с корнем хребты,

Рушит обжитые стены,

Милые сердце пороги.

Заплутался в руинах

Чудовищный зверь

И не знает,

Куда теперь

Приведет его

Злая дорога.

Словно сорвавшийся с привязи

Яростный смерч,

Захлебнулось чудовище

В черном позоре

И несет горе,

И несет смерть

И мне, и ему, и тебе – и каждому.

Рушит и жжет,

Убивает и жжет,

И не может

Залить кровоточащей жажды.

Его вечный враг –

Человек созидающий,

Обуздавший

И землю и небо.

Он пепел сдувает,

Раздувает пожарища,

Чтоб не было книг,

Чтоб не было хлеба!

Звезды

Овцами сбились в кучу,

Будто за ними

Он тоже гонится.

Все ближе и ближе.

Вон за той тучей

Хочет украсть

Человечье солнце.

Но на встречу ему

Молодая страна

В миллионном упоре,

Как один богатырь.

Поднялась,

Чтобы с горем и смертью поспорить.

Трудный час…

Черный час.

Но и сердцем

И разумом верю:

Человек победит зверя.

1941 год

Юрий Севрук

(родился в 1912 году)

погиб в 1944 году в боях

за освобождение Эстонии

Журавли

Высоко над ямами и рвами

Раненой, истерзанной земли,

Вешний воздух бороздя крылами,

Через фронт летели журавли.

Словно стая наших самолетов

Проплыла равниной голубой.

Немцы из зенитных пулеметов

Прострочили небо над собой.

Не несет весна удачи фрицам,

Дни идут, а наш напор жесток.

Вот и позавидовали птицам,

Их прямой дороге на восток.

Прямо к солнцу поднимаясь круто,

Вражьему огню наперерез,

Пронеслись, не изменив маршрута,

Вольные кочевники небес.

Улыбаясь, мы на птиц взглянули.

Не для них наш припасен свинец:

Немцу предназначенную пулю

В журавля не выпустит боец.

Пусть себе кочуют на свободе

И приветным криком говорят:

«С доброй вестью к нам весна приходит

С доброй вестью журавли летят!»

От врага опять ушла добыча.

Скрылись в затуманенной дали,

Громко, торжествующе курлыча,

Трубачи победы – журавли.

1943 год

Борис Смоленский

(родился в 1921 году)

погиб осенью 1941 года

А если скажет нам война: «Пора» -

Отложим недописанные книги,

Махнем: «Прощайте» - гулким стенам институтов

И поспешим по взбудораженным дорогам,

Сменив слегка потрепанную кепку

На шлем бойца, на кожанку пилота

И на бескозырку моряка.

1939 год

Я сегодня весь вечер буду,

Задыхаясь в табачном дыме,

Мучиться мыслями о каких-то людях,

Умерших очень молодыми,

Которые на заре или ночью

Неожиданно и неумело

Умирали, не дописав неровных строчек,

Не долюбив, не досказав, не доделав…

1939 год

Сергей Спирт

(родился в 1917 году)

погиб на фронте летом 1942 года

Три сонета

Где б я ни жил, и где б мой ни был дом,

Какое б небо не стучалось в ставни,

Я б никогда не кончил счета с давним

Из-за звезды перед моим окном.

Я б думал вновь, что это все во сне,

Что отстоять тебя еще не поздно,

Что ты жива и ты еще во мне,

Как терпкий сок в налитых солнцем гроздьях.

Я б вместо моря расплескал тебя,

И вместо ветра – пил твое дыханье.

Я б пенье птиц на ноты раздробя,

Нашел в них отзвук твоего признанья,

Из плеска волн я б вновь создал тебя.

Но в этот миг тревожного желанья

Я настежь двери отворяю в ночь

И слышу капель щелканье глухое

И шум дождя, который превозмочь

Не в силах даже трубный звук прибоя.

Я так хочу, чтоб ты была со мной,

Чтобы по крайней мере ты казалась

У ног моих распластанной землей,

Ночной волной, с которой ты смешалась.

Я так хочу опять тебя найти,

Сквозь плач пробившись, вылепить из ночи,

Из горя моего, чтобы в груди

Ты задыхалась цепкой вязью строчек,

Стихами, где остались позади

Одни мечты, и чтоб я мог воочью

Вновь обрести рассветный шум дорог,

Глухих лесов чернеющие пятна,

Где каждый с ветки сорванный листок

Уже как будто просится обратно,

Где нужно верить, что мой стол широк,

Но сколько б я за ним не оставался –

Течет вода сквозь стиснутые пальцы

И на ладони не сдержать песок.

Я б никогда не вспоминал о нем,

Раз и на всегда покончив счеты с давним,

Но все разно перед моим окном

Дано везде сиять твоим лицом,

Где б я ни жил, и где б мой ни был дом,

Какое б небо ни стучалось в ставни.

1940 год

Вадим Стрельченко

(родился в 1912 году)

погиб в боях под Вязьмой

в 1942 году

Слово на пиру

О люби, о силе без печали,

О геройстве - пела мне не мать.

Что другие с молоком всосали,

Мне пришлось уже зубами брать.

Знаю наши улицы и верю!

В каждом доме можно написать

Кистью легкою над каждой дверью

Саблю, зубчатое колесо, тетрадь.

Мы показываемся над волнами!

Мы в полях видны! Мы на ветру!

Засыпая ввечеру бойцами,

Мы встаем бойцами поутру.

Рослые,

Зерном, плодами сада,

Флагом мы грозим своим врагам:

Карлики!

Им на деревья надо

Влезть, чтоб видеть то, что видно нам!

Мне за стол с врагами не садиться;

Что мне хлеб у них? Что молоко?

Пусть я голоден

Я ем как птица:

Только тут,

Где двигаться легко.

И на площади и пред собраньем,

И в безлюдии степной травы, -

Может быть, я жив одним сознаньем,

Что вокруг меня живете вы.

Пусть нарежут хлеба мне не скупо,

Прораставшего в дожде, в пыли!

Пусть в тарелку мне добавят супа,

С овощами милой мне земли!

Слышу трубы! На земле покатой –

Ветрено, светло! Не повернуть.

Как перед мечом, перед лопатой –

Песня славы и далекий путь.

И прошу, клянясь звездою в небе:

Если изменю тебе, мой край,

И приду к тебе, моля о хлебе,

То ты хлеба мне не подавай!

1935 год

Георгий Суворов

(родился в 1919 году)

погиб в 1944 году при прорыве

блокады Ленинграда

Еще утрами черный дым клубится

Над развороченным твоим жильем,

И падает обугленная птица,

Настигнутая бешеным огнем.

Еще ночами белыми нам снятся

Как вестники потерянной любви,

Живые горы голубых акаций

И в них восторженные соловьи.

Еще война. Но мы упрямо верим,

Что будет день – мы выпьем боль до дна.

Широкий мир нам вновь раскроет двери,

С рассветом новым встанет тишина.

Последний враг. Последний меткий выстрел.

И первый проблеск утра, как стекло.

Мой милый друг, а все-таки как быстро,

Как быстро наше время протекло!..

В воспоминаньях мы тужить не будем.

Зачем туманить грустью ясность дней?

Свой добрый век мы прожили, как люди –

И для людей.

1944 год

Микола Сурначев

(родился в 1917 году)

погиб в боях под Берлином

в апреле 1945 года

(Перевод с белорусского)

Месяц раненый

Месяц раненый скрылся в лесу,

Бор в снегу - поседелый будто.

Не стихай же, секи по лицу,

Нашей полночи ветер лютый!

Градом выморозь каждый вздох,

Черным дымом заполни веки,

Чтоб захватчик ослеп, оглох,

Чтоб и след замело навеки.

Чтобы вражьих зрачков огни,

Стекленея, летели мимо.

Не жалей их, метлой гони

Из просторов Отчизны милой.

Нагоняй на них лютый страх,

Белорусских равнин раздолье.

Месяц раненый скрылся в кустах,

А буран свирепеет в поле.

1941 год

Михаил Троицкий

(родился в 1904 году)

погиб в декабре 1941 года

в боях под Ленинградом

Застыли, как при первой встрече.

Стоят и не отводят глаз.

Вдруг две руки легли на плечи

И обняли, как в первый раз.

Все было сказано когда-то.

Что добавлять? Прощай, мой друг.

И что надежней плеч солдата

Для этих задрожавших рук?

1941 год

Джусуп Турусбеков

(родился в 1910 году)

погиб в 1943 году в боях

на Калининском направлении

(Перевод с киргизского)

Близок час!

Под мглой коричневой томясь,

Лежит Европа перед нами:

То вражья свастика впилась

В нее железными когтями.

Взята за горло палачом,

Вся – от Парижа до Варшавы –

Лежит она, и бьет ключом

Из-под нее поток кровавый.

Там, словно ночь, густа мгла

Скрывает зданья, судьбы, лица:

То мертвых сел чадит зола

И над садами дым кружится.

И вдаль, куда глаза глядят,

Плетутся семьи по дорогам

Или в отчаянье сидят

На скарбе на своем убогом.

Шагают хищные войска,

И, ненависть невольно выдав,

Им вслед глядят исподтишка

Глаза детей и инвалидов.

А сколько женщин по ночам,

Тоску и боль снести не в силах,

Проклятья шепчут палачам,

Своих оплакивая милых.

Смотри: в крови жестоких ран,

В слезах поруганного края

К нам тянутся десятки стран,

С мольбой безмолвною взирая.

Ведь вызволить из этой тьмы,

Ведь разрубить стальные звенья

Сегодня можем только мы –

Борцы свободы и спасенья!

Мы – тех великих прав оплот,

Что звери на кострах сжигали,

Мы – мира солнечный восход,

Мы – сила, что врагов сметет

И вырвет их сердца шакальи.

Сплотились Запад и Восток,

В беде познав, кто друг, кто враг им,

Народов пламенный поток

Встал на борьбу с кромешным мраком.

И как бы ни рычало, злясь,

Фашизма чудище тупое –

Его навек затопчет в грязь

Народ железною стопою!

1942 год

Иосиф Уткин

(родился в 1903 году)

погиб в 1944 году в авиационной катастрофе,

возвращаясь в Москву с фронта

Волки

Рассудку здравому не внемля,

Толкуя правду вкривь и вкось,

Фашист глядит на нашу землю,

Как хищный волк глядит на кость.

Ну что ж…. Не спорим, слава Богу,

Землею край у нас не нищ.

Земли у нас и правда много.

Но есть немного и … кладбищ.

И то, что заживо погнило

И что войной на нас идет,

Кусок земли – свои могилы –

В моей стране всегда найдет!

24 июня 1941 года

Я видел девочку убитую,

Цветы стояли у стола.

С глазами навсегда закрытыми,

Казалось, девочка спала.

И сое ее, казалось, тонок,

И вся она напряжена,

Как будто что-то ждал ребенок…

Спроси, чего она ждала?

Она ждала, товарищ, вести,

Тобою вырванной в бою, -

О страшной, беспощадной мести

За смерть невинную свою!

8 июля 1941 года

Беженцы

Вся жизнь на меленькой повозке!

Плетутся медленные дроги

По нескончаемой тоске

В закат уткнувшейся дороги.

Воловий стон и плач колес.

Но не могу людей обидеть:

Я не заметил горьких слез,

Мешающих дорогу видеть.

Нет, стиснув зубы, сжавши рот,

Назло и горю и обидам,

Они упрямо шли вперед

С таким невозмутимым видом,

Как будто, издали горя,

Еще невидимая многим,

Ждала их светлая заря,

А не закат в конце дороги.

1941 год

Я видел сам

Я видел сам… Но нет, не верю,

Не верю собственным глазам,

Чтоб то, что я увидел сам,

Свершили люди, а не звери!

Не верю, нет! Но тише, тише…

Я видел сам… Я видел их –

Невинных, мертвых и нагих,

Штыками проткнутых детишек!

И, как слепой, руками шаря,

Не веря собственным глазам, -

Их матерей в костре пожара,

Товарищи, я видел сам!

Тяжелый сон? Ну нет, едва ли

Приснятся нам такие сны!

…Пилотки сняв, потрясены,

Безмолвно мы вокруг стояли.

Стояли мы, застыв на месте…

И как взлетали к небесам

Слова о беспощадной мести,

Товарищи, я слышал сам!

1942 год

Тополя Киева

Бывало, скажут: Киев –

Пойдут сады, поля.

И встанут - вот такие! –

Гвардейцы-тополя.

Теперь же Киев древний

Без тополей вокруг!

…Казенные деревья

Лежат в пыли без рук.

На мостовых обрывки

Старинных русских книг,

На улицах обрывки

Немецких фраз - и крик.

А улицы глухие –

Хоть до утра кричи.

И это город Киев…

Ну, ладно ж, палачи!

1943 год

Заздравная песня

Что любится, чем дышится,

Душа чем ваша полнится,

То в голосе услышится,

То в песенке припомнится.

А мы споем о Родине,

С которой столько связано,

С которой столько пройдено

Хорошего и разного!

Тяжелое – забудется.

Хорошее – останется.

Что с Родиною сбудется,

То и с народом станется,

С ее лугами, нивами,

С ее лесами-чащами.

Была б она счастливою,

А мы-то будем счастливы.

И сколько с ней ни пройдено –

Усталыми не скажемся

И песню спеть о Родине

С друзьями не откажемся!

1942 год

Георгий Ушков

(родился в 1918 году)

погиб на фронте в 1944 году

У нас уже с деревьев на ветру

Ковром шушинским пала позолота,

И голубой порошей поутру

Затягивает желтые болота.

Я гость здесь, в этой хмурой стороне,

Но, солнечный товарищ мой далекий,

Мне с каждым днем становятся родней

И эти непроезжие дороги.

И трупы сломанных войной берез,

И боль еще дымящихся развалин,

И дети в них, печальные до слез,

И деревень старинные названья.

Товарищ мой, рассвет еще далек,

Кусочек неба звездами украшен,

В немецкой фляжке тлеет фитилек,

И жадно спят бойцы, устав на марше.

Еще немало дней нам глину мять,

Шинелей не снимать в походе длинном, -

Чтоб в стороне чужой чужая мать

Меня, прижав к груди, назвала сыном.

2 октября 1943 года

Западный фронт

Иван Федоров

(родился в 1913 году)

погиб в бою под Ленинградом

в 1942 году

У реки

Левый берег в огне, а на правом

Пеплом кроются угли костра,

И связисты сквозь тьму к переправам

Тянут кабель, - работа быстра.

И, незримы, сползая по скатам,

Пробираются к лодкам стрелки.

Возвестит предрассветным набатом

Батарея о штурме реки.

Тишину разорвут на клочья

Всплески весел и гром пальбы.

Берег с берегом, меряясь мощью,

Водяные взметнут столбы.

Вспенят волны реки величавой

Мастера лобовых атак,

И рванутся в штыки у причалов,

И отхлынет, не выстояв, враг.

С связисты протянут кабель

Над водой и отправят весть:

Там, где буйствовал враг и грабил,

Жег и рушил, - вершится месть.

Октябрь 1941 года

Дождями омытые тропы,

Деревья, шумящие гневно,

Листвы облетающий ропот

И залпы всеношно, вседневно.

Фашистские орды, лютуя,

Пусть метят кровавою метой

Лесные селенья, - вчистую

Расплатимся мы и за это.

Мы в битвах всеношных, вседневных,

Чем дальше, тем тверже, упрямей.

Не видеть им родину гневных –

Россию – в позоре и сраме.

1941 -1942 года

Юрий Черкасский

(родился в 1912 году)

погиб на фронте в Белоруссии

в 1943 году

Город

Квартал горел – там шел смертельный бой,

И дом наш бомбой вражеской расколот,

Но все же – как нас тянет этот город,

Где мы впервые встретились с тобой!

Там почернели худенькие клены,

Что мы растили, помнишь, у пруда,

И заросли и опустели склоны, -

Но все же – как мы тянемся туда!

Пусть он в обломках, темен и изранен,

У нас в сердцах он песнею живет,

Всегда такой, как той весенней ранью,

Очищенный от мелочных забот.

Он связан с нами сотнями примет,

Нагорным парком, улицей Артема,

Грозой врасплох, когда померкнет свет

И небо сразу вздрагивает громом.

И, обрывая цвет на васильках,

Веселые, шальные ливни хлещут,

Когда деревья под дождем трепещут

Диковинными птицами в силках.

А после гроз от голоса грачей,

От брызгов солнца праздничны дороги,

Они с бугров бросаются под ноги

Одна другой просторней и звучней.

Какую выбрать? Нет, не выбирай,

На каждой встретишь дружбу и участье…

Теперь стервятник рвет его на части –

Мой гордый край, мой непокорный край.

На тех дорогах падают друзья,

Кто с пулей в сердце, кто с петлей на горле…

Пришли враги, названья улиц стерли.

Но выжечь их из памяти нельзя!

Дыши одним законом – кровь за кровь,

Готовь расплату гордо и сурово,

Сквозь все заслоны гневная любовь

Нас приведет к разрушенному крову.

Сквозь все преграды мы туда придем

В землянках жить и строить новый дом,

Работать от рассвета до рассвета.

Растить другие клены над прудом

И славить город песней недопетой.

И встанет он в проспектах и дворцах,

Очищенным от горечи и дыма,

Зеленым, ясным, шумным, ощутимым,

Таким, как мы храним его в сердцах.

1941 год

Владимир Чугунов

(родился в 1911 году)

погиб в бою на Курской дуге

в июле 1943 года

Светлана

Я друзей обманывать не стану,

Сердце не грубеет на войне:

Часто дочь трехлетняя Светлана

Мысленно является ко мне.

Теплая и нежная ручонка

Норовит схватиться за рукав.

Что скажу я в этот миг, ребенка

На коленях нежно приласкав?

Что не скоро я вернусь обратно,

А возможно, вовсе не вернусь…

Так закон диктует в деле ратном:

«Умирая, все-таки не трусь!»

Может быть, в журнале иль газете,

Что хранили быль наших времен,

Дочь моя, читая строки эти,

Гордо скажет: «Храбро умер он!»

А еще приятней с нею вместе

Этот стих короткий дочитав,

Говорить о долге, славе, чести,

Чувствуя, что был тогда ты прав.

Я друзей обманывать не стану,

Сердце не грубеет на войне:

Часто дочь трехлетняя Светлана

Мысленно является ко мне.

1943 год

После боя

Хорошо, товарищ, после боя,

Выдыхая дым пороховой,

Посмотреть на небо голубое –

Облака плывут над головой.

И в затихшем орудийном гулу,

Что в ушах моих еще звенит,

Вся страна в почетном карауле

Над убитым воином стоит.

10 мая 1943 года

с.Первомайское

Леонид Шершер

(родился в 1916 году)

погиб в полете при выполнении

боевого задания в 1942 году

Мне кажется сейчас, что знаю я

Всех, кто живет в моей большой стране.

Я знаю их в лицо, я знаю голос их.

Я подойду к окну – и слышу далеко,

Я выйду в поле – вижу далеко, -

И всюду близкие мои живут.

Как выросла сейчас моя семья,

Как возмужала. Как окреп народ.

Сироты есть уже. Но сколько рук,

Готовых взять их, вынянчить, согреть.

Есть старики, чьих сыновей уже

Сразила пуля злая наповал.

Но твердою и верною рукой

Благославляют младших сыновей.

Девчонка, столько раз сводившая с ума

Мальчишек, столько раз

Казавшаяся нам пустой,

Ведет в атаку взвод

И падает в крови. И полк стоит

Над ней, склонив знамен высокий шелк.

И плачут мальчики, которых столько раз

Сводила эта девочка с ума.

И мы, пожалуй, только лишь сейчас

Вдруг узнаем, кто с нами рядом жил,

Кого встречали мы, спроси: «Ну, как дела?» -

И уходили прочь. Как мы могли

Не чувствовать, не замечать, не знать!

Нельзя жалеть любви нам для друзей,

Нельзя, нельзя судить по мелочам.

Как ошибался я! И только лишь сейчас

Мне кажется, друзья, что знаю я

Всех, кто живет в моей большой стране.

1941 год

Елена Ширман

(родилась в 1908 году)

в 1942 году была схвачена гитлеровцами

под Ростовой и убита

Письмо девушки-донора

Прости, не знаю, как тебя зовут,

Мой друг далекий, раненый боец.

Пишу тебе от множества сердец,

Что в лад с тобою бьются и живут.

Ты видишь? Вся огромная страна

Склонилась, как заботливая мать,

Чтобы тебя от смерти отстоять,

Ни днем, ни ночью не уснет она.

Ты слышишь? Весь бесчисленный народ

Единой грудью за тебя встает,

Чтоб сделать наши нивы и луга

Могилой для проклятого врага…

Мой друг далекий, ты меня прости,

Коль нужных слов я не смогла найти, -

Ты кровь пролил за Родину в бою…

Мой кровный брат, прими же кровь мою!

1941 год

Али Шогенцуков

(родился в 1900 году)

умер в фашистском концлагере

в ноябре 1941 года

(Перевод с кабардинского)

Призыв

Питомцы сада, лучшего на свете,

Строители величественных дней!

Кто ближе сердцу матери, чем дети?

Кто вам Отчизны-матери милей?

И если драгоценнейшему благу –

Свободе нашей – угрожает враг,

В ком гневная не закипит отвага?

Ведь стоил крови каждый к счастью шаг!

Знавала наша Родина немало

Бессмертием увенчанных побед;

Благоговейно молодежь внимала

Сказаниям и битвам прошлых лет.

Народ в своих неистощимых недрах

Выковал таких богатырей,

Что шедший против нас надменный недруг

Невольно шел к погибели своей…

Не только за себя - за всех, чьей кровью

Злодей свою дорогу оросил,

За слезы матерей, за муку вдовью,

Мы разочтемся, не жалея сил.

Смотрите: к небу, раздирая тучи,

Воздушные взмывают корабли!

Землетрясенья ль вал грядет ревучий? –

Нет, это наши танки в бой пошли.

Во вспененные глянете ль просторы:

Не за горой ли там скользит гора?

Нет, то советские дымят линкоры,

То наши выплывают крейсера!

От грома пушек вздрагивают скалы,

И долу клонятся верхушки рощ…

Кавказцы! И для нас пора настала

Явить и мужество свое и мощь!

Все – на коней! Взлетайте, братья, в седла

И устремляйтесь всем ветрам в обгон,

Чтоб заметался кровопийца подлый,

Поправший человеческий закон.

Погибнет враг, - мы в том клянемся честью!

Мир подвиг наш запомнит на века!

Нам путь победы, славы и возмездья

Предначертала партии рука!

1941 год

Микола Шпак

(родился в 1909 году)

был схвачен гестаповцами в Киеве

весной 1942 года и казнен

(Перевод с украинского)

К оружию

Подымайся в бой суровый!

Сбросим рабские оковы,

Уничтожим тяжкий гнет!

За оружие, народ!

Как нам не любить свободу!

Существуют ли народы,

Что не шли бы к ней из тьмы,

Из неволи, из тюрьмы?

Всех влечет! Свободы зори

На широком кругозоре

Блещут каждый день и час

И объединяют нас.

Без нее нет жизни людям.

Нам сердца свобода будет

Словно землю луч весны

И сердца надежд полны.

Воля и страна родная

Нам всего дороже, знаю.

Все их любим – как один.

Мать свою так любит сын.

Мучиться, храня терпенье,

Милости и одобренья

От фашиста ждать – судьба

Только жалкого раба.

Нас фашисты бьют кнутами,

Издеваются над нами…

Лучше умереть в бою,

Защищая честь свою!

За свободу! За свободу!

Нет, не сломят нас невзгоды, -

Гордые, с мечом в руках,

В бой пойдем врагам на страх!

Ты вставай, народ родной,

На победный правый бой!

1942 год

Мукай Элебаев

(родился в 1905 году)

погиб в бою под Ленинградом в 1944 году

(Перевод с киргизского)

Матери

Пришла пора со злым врагом

Сразиться нам лицом к лицу,

И в этой битве показать

Всю доблесть надо храбрецу.

Не плачь и не тревожься, мать,

Хоть враг упорен и силен –

Твой сын не станет отступать,

Он в грозных битвах закален.

Фашизм падет, жди сына, мать!

Ведь твой колхоз – твоя семья,

Тебе он станет помогать,

И за тебя спокоен я.

Не вздумай плакать, тосковать,

Родная, - встретимся опять.

Теперь работай, жди меня

И всем в колхозе передай:

Скорей убрали б урожай.

Враг хочет хлеб забрать с полей

И с наших пастбищ скот угнать,

С прикола увести коней,

Дома разграбить, разметать.

Но грабежа – позор страшней,

Бесчестье жен и дочерей.

Но не одной моей страны

Судьба решается сейчас,

Нам судьбы мира вручены,

И мир с нас не спускает глаз.

Народ наш храбр. Его сынам

Не ведом страх. Пусть знает враг:

Земли священной не топтать

Фашистским грубым сапогам,

По Ала-Тоо не шагать!

Обрушим скалы перед ним,

Ущелья в доты превратим!

Пусть ветер, что с цветов и трав

Медвяных запахов набрав,

В даль мчится, пусть в глаза озер

Глядящие отроги гор,

Пусть Ала-Тоо исполин –

Все спросят путника: «Где сын?

Что с ним?» - И эхо вторит им:

«Что с ним?» - Не бойтесь, не вредим,

Он к вам вернется! Победим

Мы всех, кто против нас пойдет, -

Народ наш клятву в том дает!

1941 год

Кусейин Эсенкоджаев

(родился в 1920 году)

погиб в конце 1941 года в боях под Москвой

(Перевод с киргизского)

Письмо издалека

Издалека пишу тебе опять,

Мне многое хотелось бы сказать.

И хоть огонь в крови моей пылает,

Огонь в крови не в силах описать.

Толпа желаний и толпа забот

Опять мне передышки не дает.

И в этих толпах образ твой мелькает,

Он не уходит, он во мне живет.

Мечта и мысль не могут не летать.

Коль нет стремленья, где же доблесть взять?

Зачем дышать и жить, когда не помнишь,

Что молоком тебя вскормила мать?

Душевный друг, я от тебя уехал

Железные ворота охранять.

Главнее в жизни нету ничего!

Я выбрал путь и не сойду с него,

Уверен я – тебе не будет стыдно

И горестно за сына твоего.

1941 год

Александр Ясный

(родился в 1903 году)

погиб в боях на Одере в 1945 году

На взятие Таганрога

Еще не раз салюту загреметь, -

И знаем мы, что после Таганрогских

Дивизиям мы будем славу петь –

Полтавским, Брянским и Днепропетровским.

Москва в огнях. Торжественный венец

Ракетных звезд героям салютует.

И враг дрожит: он чует свой конец.

Беда врагам, когда Москва ликует!

1943 год

на заглавную страницу